Наша сегодняшняя героиня – Александра Паперно, известная российская художница, чьим творчеством мы бесконечно вдохновляемся.
Александра родилась в Москве, в школьном возрасте переехала с родителями в США. Окончив в Нью-Йорке знаменитую школу искусств Cooper Union, вернулась в Москву, где до сих пор живет и работает.
Первая персональная выставка Александры состоялась в 2004 году в московском ГЦСИ. С тех пор её персональные выставки многократно проходили в галереях и музеях в России и за рубежом, ее работы есть в коллекциях Государственной Третьяковской Галереи, Московском музее современного искусства, в М HKA в Антверпене и многих других.
В нашей беседе мы поговорили о становлении художественного пути, об отношении к коллаборациям искусства и брендов и традиционно попросили совета для молодых художников. А Александра нам рассказала, где ее работы можно увидеть прямо сейчас.
Первый вопрос у нас традиционный – расскажи, когда и как начался твой творческий путь?
Не помню, когда точно он начался, но к семи годам я уже выписывала журнал «Юный художник», ходила с большой папкой в Краснопресненскую художественную школу за Тишинским рынком и считала себя художником. Эта школа крайне важна на меня. Некоторые работы на моей последней выставке были ей посвящены – родным кувшинам, драпировкам и Сократам.
В 13 лет меня увезли в Чикаго. Видя, как я скучаю по Москве, вспоминаю свою художественную школу и всё время рисую, жена коллеги родителей, художница Моника (Ники) Бок, записала меня на субботние классы живописи в Art Institute of Chicago. Это очень хорошая старая школа, и Ники в ней тогда преподавала. Мне разрешили посещать классы со взрослыми. Там было интересно, на меня произвело большое впечатление обилие всевозможных материалов, которых в 80-х годах в России я не видела – вёдра акриловой краски и так далее. В одном здании с институтом находился один из старейших музеев в мире, с большой прекрасной коллекцией, которую я отправлялась смотреть после уроков. Несмотря на то, что я посещала довольно классический класс живописи, в соседних помещениях производились неожиданные для меня вещи, не вписывающиеся в то, что я ожидала встретить в школе, да и вообще не похожие на искусство в привычном тогда понимании и вызывало у меня странную смесь любопытства и отторжения – это было чем-то совсем для меня новым.
Через год, я начала учиться в художественной школе CAPA в Филадельфии - там тоже было любопытно, была возможность пробовать разные медиумы и материалы. И был такой предмет с пугающим для читателя журнала «Юный художник» названием «Commercial Art» - на самом деле там занимались плакатом. Я много участвовала в конкурсах, получала призы и таким образом зарабатывала, денег в начале 90-х ни у кого не было. Ну а ещё через год мы переехали в Нью-Йорк, где меня приняли в Saint Ann’s School, уникальную и невероятную школу в Бруклине. Там я встретила первого, очень важного для меня учителя живописи – Питера Левенталя. А потом – учеба в Cooper Union, где я поближе познакомилась с нью-йоркскими контекстом и множеством важных для меня людей.
Как ты считаешь, современному художнику обязательно иметь классическое академическое образование?
Современному художнику всё необязательно. Можно иметь академическое художественное образование, можно иметь академическое нехудожественное образование, а можно не иметь формального образования.
Что случилось дальше, когда ты вернулась в Москву?
Это был 2000-й год, и мне было не очень просто, я в Москве совсем никого не знала из художественной среды. Ну ещё и потому, что со времен Краснопресненской школы у меня осталось желание заниматься именно живописью (в смысле «painters painting»), а в мире так называемого современного искусства в Москве живописи тогда было очень мало и многими было принято ее презирать. Я устроила себе мастерскую в коммунальной квартире, в комнате прабабушки с прадедушкой в Леонтьевском переулке – там я жила какое-то время в детстве, а к началу нулевых дом был почти пустым, его собирались сносить. В общем, какое-то время, года три, я рисовала и никому ничего не показывала кроме близких друзей. Это было очень полезным периодом.
Как случилась первая выставка?
Когда накопилось довольно большое количество работ, которые мне показались уже сложившимися и достойными того, чтобы их выставить, я стала думать, где можно это сделать. Это всё, конечно, не сразу сложилось, но в какой-то момент работы посмотрели Леонид Бажанов и Михаил Миндлин, и в меня поверили. Выставка открылась в ГЦСИ, а куратором выставки стала Лиза Плавинская. ГЦСИ тогда находился в обветшалом доме Поленова на Зоологической улице, с обаятельным своей кривостью выставочным пространством на чердаке. Мне кажется, что в ГЦСИ тогда работали люди, которым очень там нравилось и оттого выставка стала очень счастливым приключением. Пока мы ее монтировали, я познакомилась с несколькими людьми, с которыми мы стали друзьями, и с которыми впоследствии мы не раз делали вместе выставки – например с Катей Иноземцевой, Лёшей Душкиным, Ирой Горловой.
После первой персональной выставки в ГЦСИ всё пошло по восходящей?
Не уверена, что путь был радужно-восходящим, но, во всяком случае, дальше началось какое-то движение, и это - главное. В один из последних дней выставки в ГЦСИ в Москву приехал Ник Ильин, нас незадолго до этого познакомила моя бывший профессор Дори Эштон, когда Ник делал выставку Марка Ротко в Эрмитаже. Он пришел на выставку вместе с Терезой Мавикой, она тогда начинала заниматься русскими художниками. Терезе понравились мои работы, и мы много впоследствии сделали вместе.
Обычно у художника есть Artist Statement. У тебя он как-то менялся со временем?
У меня никогда не было Artist Statement. Я до сих пор не очень понимаю, что я там должна написать и, поэтому никогда не могла подавать всякие заявки, например в резиденции – везде нужен Аrtist Statement.
Если говорить про медиумы, в которых ты работаешь. Я правильно понимаю, что, в основном, это живопись?
Да, но не только. Я делала какие-то инсталляции, печатные работы – шелкографии, литографии. Ещё я со школы занималась фотографией, вернулась к ней в 2015-м году, когда делала серию посвящённую Краснопресненской школе, она называлась «Урок рисования». В 2018 году у меня была выставка в Музее Архитектуры, в пространстве «Руина». Оно очень живописное и очень тяжёлое для живописи своей фактурностью, театральностью. Получилось, что оно потребовало совершенно разных медиумов – там было много всего, в том числе и видео. Кино и видео я тоже занималась в институте, моим учителем был прекраснейший Роберт Брир, один из основателей американского авангарда, известный в первую очередь своими фильмами на 16-мм и 8-мм кинопленках, в которых сочетались абстрактная и репрезентативная живопись, ротоскопия, фотографии.
Сейчас достаточно популярна тема коллабораций искусства и бизнеса. Как ты относишься к этой теме?
Безусловно, многое зависит от компании, от того, чем она занимается, какие люди там работают. Была, например, симпатичная программа коллабораций с художниками у Юникло – мне такие проекты нравятся, подобные задачи может быть интересно решать. У меня был опыт с рекламой водки Absolut, когда в России издавался журнал Interview. Эту историю придумал когда-то Энди Уорхол – множество прекрасных художников делали рекламу Absolut для Interview. Московский Interview заказал мне рекламу, но там было дикое количество ограничений, связанных с современным российским законодательством о рекламе алкоголя – огромный список того, что нельзя было изображать. Впрочем, эти ограничения делали задачу даже интересней, превращали её в головоломку. Итог мне понравился.
Холст, акрил, шелкография, рисовая бумага
180 х 136,5 см Фото Александра Савельева.
Где сейчас можно увидеть твои работы?
Сейчас в фонде RuArts идёт выставка «Великая пустота», её сделала Аня Журба, в ней участвует больше двадцати художниц, наших современниц. На ней выставлены две дорогие моему сердцу работы «Здесь висел ковёр» и «Здесь стояло пианино» из серии «Стены». В Агентстве Art Ru открылась выставка «No Man's Land», там художники разных поколений, в том числе две прекрасные работы Рогинского, там тоже моя работа со стеной. В Московском музее современного искусства открылась выставка из коллекции екатеринбургского фонда Синара «Диалог во времени и пространстве. Отечественное искусство XX-XXI веков» – эту выставку я ещё не успела посмотреть, но знаю, что там три мои работы – из серии «Dots» и натюрморт с глобусами. Ещё три мои картины с позапрошлого года висят в постоянной экспозиции в Третьяковке – это, конечно, большая честь.
на выставке Møenlight Sonata. Куратор Рене Блок. Kunsthal 44Møen, Мён,
Дания, 2018. Фото Томас Гуннар Багге.
Какой совет ты бы дала молодым художникам?
Никогда не считать себя молодым художником и не использовать это словосочетание.