В теплый вечер четверга 17 июня в Трубниковском переулке можно было встретить практически всех представителей арт-сообщества города. И это не случайно - в этот день состоялось открытие выставки "Все в сад!" в фонде Ruarts: на нескольких этажах паряще-прозрачного здания фонда расположились объекты из постоянной коллекции фонда и коллекции его основательницы и мецената Марианны Сардаровой.

А мы решили, что сейчас самое время поделиться с вами нашим диалогом с арт-директором фонда и галереи Ruarts Катрин Борисов.

С чего начиналась история галереи и фонда?

Галерея была организована Марианной Сардаровой, большим коллекционером и меценатом. Коллекция достаточно быстро росла, были художники, которых Марианна высоко ценила и стабильно покупала. На этом этапе и возникла идея представлять их на более широком уровне.

Фонд и галерея Ruarts возникли почти одновременно, 18 лет назад. Галерея нацелена на продвижение художников и продажи, а фонд ведет некоммерческую деятельность. В части продвижения, галерея выстраивает стратегии в отношении каждого представляемого художника, а также берет на себя практически все организационные вопросы, связанные с их деятельностью. У галереи есть и просветительская миссия: это взаимодействие с нашей публикой, студентами, арт-клубами и посредством СМИ. Все время ведется работа по посеву зерен, чтобы когда-то они все-таки взошли.

Как галерея подходит к выбору художников?

Это совершенно точно непрерывный процесс.

Как арт-директор, я получаю от художников по 2-3 портфолио в день, и честно смотрю все. Постоянно сама хожу на разные мероприятия, не только на официальные открытия, но и на андерграундные вечеринки, студенческие проекты, самоорганизованные выставки и квартирники. Творческие образовательные организации часто приглашают меня на защиту дипломов.

Помимо этого, есть и более прямой путь попасть в нашу галерею – это наши гранты. Раз в год фонд организует опен-колл, по итогам мы проводим портфолио-ревью и делаем дебютную выставку нового, открытого нами художника.

Важно ли для художника профильное образование?

На мой взгляд, нет. Для современного художника это действительно не важно, он может быть хоть филологом. Профессию художника можно назвать «state of mind», невозможность быть кем-то другим, какое-то даже призвание, как бы пафосно это ни звучало. А просто наличие техники, мастерства художника не определяет.

Как галерея взаимодействует с художниками?

Эти отношения – точно больше, чем просто бизнес. Ведь все же, главный критерий отбора художника – это то, что он меня лично, как галериста трогает. Если я его считаю интересным и важным, значит я и остальным смогу о нем рассказать. Поэтому эмоциональная связь для меня очень важна. Конечно, это не всегда легко. Художники – люди эмоционально подвижные, гипер чувствительные, и им правда важно, что про них думают или говорят, им хочется быть востребованными больше, чем проданными, чтобы диалог со зрителем существовал и развивался.

Для меня вообще каждая выставка – как беременность. Это постоянная опека и контроль за процессом на протяжении минимум 9 месяцев. И художникам в этот период опора и поддержка особенно нужна и важна. Убеждена, что поддерживать теплые человеческие отношения с художниками очень важно. И я очень рада, что у меня такая возможность есть – работать даже с теми, кто именно сейчас продается не очень активно, но мы в них верим, вкладываемся и точно знаем, что их время еще придет.

Галерея и художник – это союз, выстраиваемый на доверии и глубоком человеческом понимании, убежденности в том, что вот этот человек, он действительно за тебя, а не просто пытается на тебе заработать. Это в сотни раз важнее любых договоров и формальностей.

Художники консультируются с Вами, когда над чем-то работают?

Да, в частности, по выставкам мы всегда вместе очень плотно работаем. У нас всегда есть опорные даты, посмотреть, как двигается процесс, какая поддержка нужна. Мои художники моему мнению доверяют и всегда за это благодарят.

Мнение со стороны для художника очень важно, ведь может быть миллион вопросов, которые художник может упустить или не заметить без взгляда со стороны. Это, что называется, «об кого-то подумать» – смысл высказывания в таком диалоге меняться не будет, но итоговая концепция будет более цельной.

Как Вы выстраиваете процесс продаж?

Конечно, моя задача заключается в продаже, но ни в коем случае не любыми путями и не поскорее. Мне важно посеять зерна, чтобы покупатели понимали, что они покупают и у кого, важна судьба работы. Зачастую, первая покупка у нас – это еще и начало большой дружбы.

Как галерея работает с коллекционерами?

Регулярно устраиваем мероприятия и активности – вернисажи, специальные рассылки, закрытые показы и аукционы. Ярмарки в этом очень помогают – много кто приезжает специально на них. В пандемию у нас был отличный проект: мы попросили коллекционеров показать и рассказать о своих покупках, а мы это публиковали в своих социальных сетях. Очень красивый проект получился, мы сами много чего нового увидели и узнали, а главное, что для художников увидеть свои работы в домах тоже было очень радостно.

В процессе продажи для меня очень важно, возникла ли связь художника и покупателя. Нам не все равно, кому мы продаем работы. Представляя художника, уделяю большое внимание биографии – участию в выставках и прочих проектах. Личное знакомство художника и потенциального покупателя требуется не всегда, но иногда случается. Я очень тонко оцениваю настроение обоих перед тем, как их познакомить, и отношусь к этому с осторожностью: не все художники легко идут на контакт, многие не любят публичности. Иногда, связи действительно не случается и планы о покупке могут поменяться.

Был ли у Вас опыт взращивания своего коллекционера?

Конечно! У нас очень много тех, кто 20 лет назад был очень далек от коллекционирования, а сейчас покупает регулярно. Я работаю в галерее 12 лет, и за это время у нас появилась целая плеяда коллекционеров, которые уже не представляют своей жизни без этого, они ездят с нами на ярмарки, совершают регулярные покупки.

Коллекционеры для галереи очень важны. Как правило, если человек приходит один раз, и процесс ему понравился, люди почти всегда возвращаются, пусть даже через 10 лет, иногда даже приводят детей! Это всегда очень трогательно и приятно. Мы в этой среде все энтузиасты: нас мало, но мы все понимаем, почему мы этим занимаемся.

Какие у Вас планы на будущее?

Мы (фонд) занимаемся только российскими художниками и бросить мы их, конечно, не можем. Пока у нас будут силы, мы художников будем поддерживать. «Кто будет петь, если все будут спать?» - мы должны быть теми, кто должен петь.

_________
Фотографии в материале предоставлены Ruarts