Сегодня нашим собеседником стал Петр Кирюша — художник, участник специальной программы пятой Московской международной биеннале современного искусства, параллельной программы биеннале Manifesta 10, персональных и групповых выставок в ГМИИ им. А.С. Пушкина, музее ART4, галереях LUDA (Санкт-Петербург), InArt (Москва), Pg (Стамбул). С 2018 года является резидентом фонда поддержки современного искусства В. Смирнова и К.Сорокина (Фонд "Сфера"), галерей Iragui (Москва) и MYTH (Санкт-Петербург).

С Петром мы поговорили про творческий процесс, вдохновителей, влияние среды на искусство, международные проекты и академическое образование. Обо всем этом — читайте в нашем новом интервью!

Что послужило толчком к тому, чем ты сейчас занимаешься?

У меня есть теория, что человек становится абсолютно счастлив, когда реализует свои детские желания. В 12 лет я мечтал стать художником. Однако вскоре ситуация изменилась: в 90-е годы появились более привлекательные модели развития, и я стал думать о другой профессии. В 1997 году я уехал в Москву, хотел поступить на юридический факультет, но друзья посоветовали идти учиться на художника. Тогда я вспомнил о своём детском желании и поступил в художественное училище имени М.И. Калинина. Там было отделение графического дизайна, который меня и заинтересовал.

Хотя мой путь был сложным и неровным, я считаю, что мне отчасти повезло. Это то, что называется ошибкой выжившего. В моей жизни случились несколько очень удачных моментов — по-другому их не назовешь, ведь на моем месте мог быть кто угодно. Например, в 2009 году я подал заявку на “Биеннале молодого искусства”. На удивление, моя работа попала в общий каталог, я не ожидал ничего особенного. Но затем мне позвонила Анна Зайцева, которая курировала проект “Яблоки падают одновременно в разных садах” на Винзаводе. Она пригласила состоявшихся взрослых художников, которые должны были выбрать из заявок понравившегося автора, затем прокурировать их и сделать совместный проект. Среди 600 заявок Виктор Алимпиев отобрал мою. Это было настоящей удачей.

Позже я познакомился с Женей Кикодзе и поучаствовал в её проекте. После этого настало некоторое затишье — я ждал новых предложений, но их не поступало. Просто застыл на месте.

Интересно, сколько работ в год ты создаешь?

Я человек, подверженный разным влияниям: все, что увидел — все на меня повлияло, все, что услышал — тем более повлияло. Где-то я узнал, что современный художник должен делать около 60 больших работ в год. Больших, масштабных. Конечно, это не включая рисунки и эскизы. И, по сути, я стараюсь так и работать. Хотя в то же время понимаю, что это ерунда — можно делать и три работы в год, главное — насколько долго ты можешь удерживать концентрацию, оставаться сфокусированным. У меня процессы проходят быстро: идея приходит, я её реализую. У меня нет привычки вести долгие проекты — просто потому, что мне не хватает интереса или терпения.

Твоим готовым проектам предшествуют большое количество рисунков и эскизов?

Рисунки отдельно. Они исходят из блокнота. Но не блокнот, где художник делает эскизы, а блокнот как полноценный носитель. Его можно листать, и каждый рисунок там уже закончен — его можно поместить в рамку. У меня нет как таковых эскизов или предварительных набросков. Все работы — готовые. Иногда я делаю наброски на бумаге, а потом понимаю, что было бы интересно увеличить их, переместить на более крупный формат, не ради коммерции, а чтобы добавить деталей — сделать работу максимально выразительной и качественной.

Можешь назвать людей, которые повлияли на твое творчество?

В основном это люди, с которыми я знаком. Они на меня влияют, хотя при этом не обязательно тоже занимаются живописью. По моему мнению, самое большое влияние на нас оказывает тот, кто рядом. Тот, с кем можно поговорить, у кого можно что-то спросить, с кем можно подружиться или поссориться — с кем есть прямое взаимодействие. В современном мире искусство такое разнообразное, его так много, что невозможно уследить за всеми процессами. Поэтому особенно важен контакт с теми, с кем можно обсудить что-то напрямую. Один пример — художник Михаил Добровольский. На выставке Cosmoscow у него была работа “Семейный ужин”. Эта яркая красная работа произвела на меня большое впечатление. Я подумал, что открытый красный цвет — это здорово, и стал использовать его в своих работах. Вот такое влияние.

Как тебе кажется, кто оказывает больше влияния на художников: кураторы, галеристы, коллекционеры или художественная среда, другие художники?

Я считаю, что сейчас больше всего на нас влияют соцсети. Можно назвать их своеобразной средой — таким общим пространством, где появляются различные образы. Иногда это странный человек, зверь или гриб, который привлекает внимание и оседает где-то на подсознании, словно на роговице глаза. Со временем ты можешь незаметно, неосознанно превращать эти образы во что-то своё под воздействием впечатлений.
Также влияют происходящие в мире события, которые тоже доступны нам сейчас в большом объеме. Сложно представить, как 30 лет назад человек жил практически в вакууме — получал информацию гораздо медленнее и гораздо структурированнее. То, что ты видишь каждый день, влияет гораздо сильнее, мне кажется.

Как ты сейчас описываешь свою художественную практику и что считаешь в ней главным?

Живопись для меня — важнейший носитель. Cуществует академическое представление о живописи, как о плоскости, на которой что-то нарисовано. Но если обратиться к русским футуристам, которые выходили за рамки холста, то можно сказать, что живопись — это всё, что ты назовешь живописью. Для меня живопись — это не только изображение, это может быть перформанс, объект, что угодно. Главное — назвать это живописью и объяснить, почему.

Кроме того, в условиях современности я стараюсь не привязываться к одному стилю или направлению. Мне важно постоянно меняться. У меня были и абстрактные этапы, и фигуративные. В этом контексте важен так называемый почерк. Это чисто механическое свойство — просто так гнется рука или так удобно держать какой-нибудь инструмент. В любых работах остается ощущение автора.

Что касается артист стейтмент — у меня его нет. Насколько он важен для художника? Я был недавно в Нью-Йорке — у меня там есть подруга-художница, которая работает в мастерской. Однажды, когда мы вышли покурить, к нам подошла девушка и попросила сигарету. И за то время, пока курила, рассказала, что она художница из Лос-Анджелеса, рассказала, кто она, про что ее творчество и зачем она приехала в Нью-Йорк. И я понял: грамотно сформулированный стейтмент очень важен, особенно если его можно изложить коротко — за одну сигарету. Это большое преимущество.

Можешь рассказать про свои международные проекты?

Участвую, когда приглашают. Недавно был в резиденции в Вене.

Как ты считаешь, художник должен иметь профильное художественное образование? И обязательно ли оно должно быть классическим?

Если представить, что человек после школы в 17-18 лет поступает в художественный вуз и учится академической живописи, то ему потом будет довольно трудно из этого выбраться. С одной стороны, это очень удобный инструмент — владение такими навыками, с другой — он универсален. Весь выпуск зачастую похож, потому что внутри этого набора инструментов сложно найти что-то индивидуальное, найти какие-то именно себе характерные вещи.

Когда я учился, мне было 22 — и мне всё равно понадобилось некоторое время, чтобы избавиться от этих академических навыков. Они очень сильны. Искусство не обязательно должно быть рациональным, а эти навыки — очень рациональны. Например, с помощью построения можно правильно сделать анатомию или, наоборот, сделать её неправильно. Это очень удобно, и очень легко превращается в привычку. Только отказаться очень трудно. Это как научиться носить ведра ногами, когда все носят их руками — требует усилий. Если ты раньше вообще не умел носить ведра, можешь делать это как хочешь, даже придумать что-то своё. А если тебя научили только так, то придётся разучиться и заново учиться по новой.

Расскажи, как ты попал в такие галереи, как Iragui и Myth? 

В основном благодаря тому, что у меня была выставка в проекте Жени Кикодзе. Именно через нее я познакомился с Катей Ираги, примерно в 2009–2010.
Я учился в ИПСИ в 2012 году, там познакомился с художниками Алиной Глазун и Сашей Журавлевым. Мы подружились — они стали активно рекомендовать меня галереям и коллекционерам.

В 2015 году у меня была персональная выставка в галерее Iragui. Затем, благодаря Кате, я смог попасть в MYTH — это была абсолютная удача. Для художников попасть в такие сообщества — очень важно. Это образовательная среда, где люди с уже имеющимся опытом собираются вместе. Тут каждый стремится стать художником, куратором, критиком или открыть свою галерею. Все находятся на одном уровне, и это очень ценное общение. Именно коллективное переживание создает атмосферу равных и помогает развиваться всем вместе.

Насколько тебе легко общаться с коллекционерами, быть публичным человеком?

Я считаю, что для художника важно уметь говорить о своей работе, объяснять её словами — рассказывать о своих произведениях, не показывая их. Это навык. Но при этом нет какой-то универсальной модели, которая подходит всем. Кто-то предпочитает не общаться вообще и занимается только своим делом — и это тоже работает. Главное, чтобы художнику было комфортно. В первую очередь, моральное состояние и ощущение комфорта.

Часто ли тебе задают вопрос о том, что имел в виду художник?

Когда задают такой вопрос, чаще всего искренне хотят услышать ответ. Я спокойно отвечаю — например, у меня за спиной картина, и я могу рассказать о ней сложно, могу — просто, всё зависит от ситуации. Главное — говорить понятно.

Тебе приходилось выступать куратором?

Нет, я курировал только свои выставки — сам себя. Но я считаю, что куратор — это очень важная часть процесса в искусстве. Обычно я использую простую хронологию — никогда ничего более сложного не рассматриваю. А куратор зачастую всё переворачивает с ног на голову. По сути, куратор — это художник, который создаёт своё высказывание не кисточками, красками, а с помощью готовых произведений других художников. Он делает из этого какое-то своё художественное высказывание. Мне всегда нравилась эта роль, она кажется очень классной.

Это очень интересно — сотрудничать с куратором. Интересно смотреть на свои произведения под другим углом зрения.

Где сейчас можно увидеть твои работы? 

Сейчас работы выставляются в МАММ. Это выставка коллекции Антона Козлова.

Какие у тебя ближайшие художественные планы?

В планах у меня выставка в Париже, в галерее Iragui, которая состоится уже осенью этого года.


все фотоматериалы предоставлены Петром Кирюшей